И это все, и больше нету ничего, есть только небо, вечное небо~
Что-то я зачастила со своими записями, но ничего, пока есть желание и вдохновение, надо этим пользоваться, потом будет, что вспомнить, а сейчас распишусь хоть немного после длительного текстового молчания 
Пришло ко мне сегодня одно воспоминание прошлогодней давности, пока мы с мамой сидели на кухне, обсуждали мою сегодняшнюю поездку в Икею и ели мороженое, оставшееся со вчерашнего празднования ее дня рождения. Воспоминание об утре седьмого марта шестнадцатого года, когда мы с (я же говорила, что не люблю слово подруга, да?) моим лучшим другом сидели у нее дома и, совершенно не так же, как сегодня, доедали мороженое, оставшееся после празднования моего восемнадцатого дня рождения. Мы нашли в холодильнике какое-то варенье, и мороженное казалось с ним приторно сладким, но именно такой вкус нужен был, чтобы разбудить нас после почти бессонной ночи. Могла написать я, и написала, но по факту рано утром, когда мы ложились спать, спать я совершенно не хотела, а чуть позже утром, когда мы проснулись, я соскочила и сказала, что хочу идти гулять. Попозже мы еще сходим погулять по лесу, дойдем до Икеи, побродим по ней, выйдем случайно на трассу и будем ловить попутки в надежде вернуться домой. А потом я буду восторженно рассказывать, как мне понравилось в одном из крупнейших мебельных магазинов, в который я попала тогда впервые, пока совершенно не вырублюсь в трамвае. Но это будет потом, после того, как мы доедим это невозможно сладкое мороженое. Если честно, я не помню сейчас его вкус, но зная себя, могу представить, сколько варенья я бухнула в миску с несчастным кусочком мороженого.
Воспоминания о поедании мороженого с ней путаются, и невольно вспоминается, как мы размораживали брикеты в микроволновке, чтобы нож не гнулся от удара о застывшую сладость. Помню, как-то раз мы так и забыли про мороженое, и оно совершенно растеклось. Это было так давно, что я забыла бы десять раз тот случай, если бы он не стал одной из тех баек, которые кажутся интересными в детстве, а потом их рассказывание входит у всех в привычку. Такие байки перестают казаться смешными рассказами о чем-то опасном, но все, кто вспоминают их, не дают забыть об их существовании. Уж не помню, на что мы тогда отвлеклись, кто-то говорит, что на просмотр "Галилео", а кто-то - что на "Винкс" (что, в общем-то странно, ведь нас тогда было только двое, хотя, кажется, кто-то утверждал, что был тогда с нами).
Пока ели мороженое год назад, мы маялись абсолютной дурью. Ну, право, не решать же задачи с утра пораньше в праздник. Пытались проходить тесты "кто ты из Винкс", но они были скучными, ведь все персонажи были известны, и результаты предугадывались на раз-два. Тогда мы пошли искать тесты "кто ты из май литл пони", но и они были не менее скучны, на этот раз потому, что персонажи известны не были. Ну а потом пришло нам в голову проходить тесты о том, "кто ты из соционики", да-да, именно так я бы их назвала, ибо парочка из этих тестов своими вопросами очень напоминала тестики про Винкс. Обозвали нас тогда эти тесты, на сколько я помню, Есениным и Робеспьером, мы почитали их описания и остались бы довольны, если бы не стукнуло нам в голову почитать про интертипные отношения. И вот тогда они нас расстроили. И именно тогда мы задумались, что тестики могут быть не правы. А через несколько дней в поисках хоть какой-то информации по соционики мой друг нашла тех, кто рассказывает про динамическую соционику.
Забавно, правда? Она так загорелась этой идеей, что не просто заразила меня своим энтузиазмом, но и положила начало, кажется, новому огромному периоду моей жизни. Поступление в другой город, конечно же, прекратило ее визиты в антикафе, а я сначала по инерции, а потом из интереса к людям продолжала туда ходить.
И вот теперь, когда два цикла соционических занятий закончены, и неизвестно, что будет дальше, когда праздничное мороженое дважды доедено, а в Икею я съездила повторно, и вернулась не только со вторым карандашиком, но и с прелестнейшей кроватью, я чувствую, что что-то окончательно закончилось. Будто дописывая эти строчки, я дописываю последние слова первой главы этого периода. Но я точно знаю, будет после первой и следующая глава. И если первая - это всегда только раскачка, то я бы хотела поскорее ворваться в середину книги и задержаться там надолго, прописывая каждое слово с особой тщательностью, не отпуская прекрасный период ближайшие несколько лет.
Пришло ко мне сегодня одно воспоминание прошлогодней давности, пока мы с мамой сидели на кухне, обсуждали мою сегодняшнюю поездку в Икею и ели мороженое, оставшееся со вчерашнего празднования ее дня рождения. Воспоминание об утре седьмого марта шестнадцатого года, когда мы с (я же говорила, что не люблю слово подруга, да?) моим лучшим другом сидели у нее дома и, совершенно не так же, как сегодня, доедали мороженое, оставшееся после празднования моего восемнадцатого дня рождения. Мы нашли в холодильнике какое-то варенье, и мороженное казалось с ним приторно сладким, но именно такой вкус нужен был, чтобы разбудить нас после почти бессонной ночи. Могла написать я, и написала, но по факту рано утром, когда мы ложились спать, спать я совершенно не хотела, а чуть позже утром, когда мы проснулись, я соскочила и сказала, что хочу идти гулять. Попозже мы еще сходим погулять по лесу, дойдем до Икеи, побродим по ней, выйдем случайно на трассу и будем ловить попутки в надежде вернуться домой. А потом я буду восторженно рассказывать, как мне понравилось в одном из крупнейших мебельных магазинов, в который я попала тогда впервые, пока совершенно не вырублюсь в трамвае. Но это будет потом, после того, как мы доедим это невозможно сладкое мороженое. Если честно, я не помню сейчас его вкус, но зная себя, могу представить, сколько варенья я бухнула в миску с несчастным кусочком мороженого.
Воспоминания о поедании мороженого с ней путаются, и невольно вспоминается, как мы размораживали брикеты в микроволновке, чтобы нож не гнулся от удара о застывшую сладость. Помню, как-то раз мы так и забыли про мороженое, и оно совершенно растеклось. Это было так давно, что я забыла бы десять раз тот случай, если бы он не стал одной из тех баек, которые кажутся интересными в детстве, а потом их рассказывание входит у всех в привычку. Такие байки перестают казаться смешными рассказами о чем-то опасном, но все, кто вспоминают их, не дают забыть об их существовании. Уж не помню, на что мы тогда отвлеклись, кто-то говорит, что на просмотр "Галилео", а кто-то - что на "Винкс" (что, в общем-то странно, ведь нас тогда было только двое, хотя, кажется, кто-то утверждал, что был тогда с нами).
Пока ели мороженое год назад, мы маялись абсолютной дурью. Ну, право, не решать же задачи с утра пораньше в праздник. Пытались проходить тесты "кто ты из Винкс", но они были скучными, ведь все персонажи были известны, и результаты предугадывались на раз-два. Тогда мы пошли искать тесты "кто ты из май литл пони", но и они были не менее скучны, на этот раз потому, что персонажи известны не были. Ну а потом пришло нам в голову проходить тесты о том, "кто ты из соционики", да-да, именно так я бы их назвала, ибо парочка из этих тестов своими вопросами очень напоминала тестики про Винкс. Обозвали нас тогда эти тесты, на сколько я помню, Есениным и Робеспьером, мы почитали их описания и остались бы довольны, если бы не стукнуло нам в голову почитать про интертипные отношения. И вот тогда они нас расстроили. И именно тогда мы задумались, что тестики могут быть не правы. А через несколько дней в поисках хоть какой-то информации по соционики мой друг нашла тех, кто рассказывает про динамическую соционику.
Забавно, правда? Она так загорелась этой идеей, что не просто заразила меня своим энтузиазмом, но и положила начало, кажется, новому огромному периоду моей жизни. Поступление в другой город, конечно же, прекратило ее визиты в антикафе, а я сначала по инерции, а потом из интереса к людям продолжала туда ходить.
И вот теперь, когда два цикла соционических занятий закончены, и неизвестно, что будет дальше, когда праздничное мороженое дважды доедено, а в Икею я съездила повторно, и вернулась не только со вторым карандашиком, но и с прелестнейшей кроватью, я чувствую, что что-то окончательно закончилось. Будто дописывая эти строчки, я дописываю последние слова первой главы этого периода. Но я точно знаю, будет после первой и следующая глава. И если первая - это всегда только раскачка, то я бы хотела поскорее ворваться в середину книги и задержаться там надолго, прописывая каждое слово с особой тщательностью, не отпуская прекрасный период ближайшие несколько лет.